«Борат» получает прибыль используя имя Казахстана, мы — нет

Выпуск сиквела фильма «Борат» вызвал в Казахстане споры и возмущение по поводу системного расизма и искаженной репрезентации.

В интервью для New York Times, британский сатирик Саша Барон Коэн сказал, что он посчитал необходимым вернуть Бората на международные экраны не только для того, чтобы «рассмешить людей», но и чтобы «показать опасный сдвиг к авторитаризму».

Я не смотрела «Борат 2» (полное название: «Следующий фильм о Борате: передача огромной взятки американскому режиму для получения выгоды некогда славным народом Казахстана»), но я уверена, что высоки шансы того, что фильм сможет высмеять американскую аудиторию, учитывая такие раздутые сюжетные линии, как Борат, удерживающий дочь в клетке, или его встреча с Руди Джулиани.

Настоящая проблема заключается в том, насколько поистине забавно для Саши Барона Коэна использовать страну «третьего мира», такую ​​как Казахстан, в качестве ключевой шутки. Как Казахстанка, я хочу подчеркнуть непоследовательность голливудской риторики репрезентативной политики, которая, по-видимому, имеет значение только в том случае, если она не относится к людям из «развивающихся» стран. У западных создателей фильмов есть привилегия, позволяющая им использовать другие страны в качестве инструментов для своих историй, но при этом они [создатели] остаются ограждены от любой ответственности, прибегая к наивному аргументу, что эти фильмы больше о США, чем о любой другой стране.

В самом деле, вопрос о том, является ли Борат оскорбительным искажением репрезентации казахстанцев, вызвал споры внутри страны. Когда в 2006 году вышел первый фильм о Борате, еще не наступила эпоха хэштегов и радикальной поляризации социальных сетей. Затем, после того как фильм был незамедлительно запрещен в стране как недостоверный и оскорбительный, казахстанцы либо не особо заботились о фильме, либо просто не имели необходимых инструментов, чтобы выразить свои чувства по отношению к нему.

Сегодня, со смартфоном в руках, казахстанцы движимы собственным опытом того, как им в течение последних 14 лет приходилось терпеть в свой адрес шутки и вопросы о своей стране, вдохновленные Боратом. Так в Казахстане зародилось движение #CancelBorat, которое начиналось как онлайн-петиция (в настоящее время насчитывает около 100 000 подписей). Движение находит персонажа оскорбительным, ксенофобным и расистским.

«Сам по себе Борат не несет ответственности за расизм людей по отношению к казахстанским мигрантам, но он дает многим людям удобный инструмент, который можно использовать против нас. Борат используется людьми для обоснования расизма, невежества или экзотизации народа Казахстана»

Казахстанские критики, выступающие против движения, справедливо отмечают, что сама комедия не о нашей стране, а о внутренних предрассудках Америки. Они также утверждают, что, как казахстанцы, мы должны сосредоточиться на разрастающейся коррупции, нарушениях прав человека и многих других «реальных проблемах» в стране.

Я посвящаю свою жизнь исследованию того, каким образом политика правительства Казахстана подвела свой народ, и в особенности женщин. Я понимаю все разочарование и гнев по отношению к политическому режиму Казахстана, которые значительно затмевают любые обиды на Бората. Однако утверждение, что нахождение Бората проблематичным исключает нашу способность распознавать более серьезные проблемы, с которыми мы сталкиваемся как нация, является медвежьей услугой для многих активистов, которые выступают за демократические перемены в Казахстане и за достоверную репрезентацию на большом экране. Эти вещи не должны быть взаимоисключающими, как утверждают многие казахстанские блоггеры.

Если единственной целью Барона Коэна было издеваться над американцами, мне интересно, почему он просто не придумал вымышленную страну для Бората. Например, его персонаж из «Диктатора» (2012), оскорбительный в своем упрощенном изображении невзрачного «Ближнего Востока», не привязан к какой-либо реальной стране. Реальная страна, должно быть, была стратегическим выбором, но этот выбор также является продуктом среды, существующей в западной киноиндустрии, которая позволяет создателям фильмов, в частности белым людям, использовать и злоупотреблять другими культурами в своих целях. Тот факт, что немногие в США знают о «далеком» Казахстане, возможно, также сделал Казахстан безопасным выбором.

Это не первый случай, когда американские комики используют авторитарные страны, удаленные от массовой культуры США, для создания контента. Например, в 2014 году комедия «Интервью» об убийстве северокорейского диктатора Ким Чен Ына вызвала споры. Хотя сюжеты и вымышленные роли каждой страны существенно различаются, оба фильма демонстрируют, как легко для жителей Запада дегуманизировать людей из стран «третьего мира». Та же дегуманизация используется, чтобы оправдать и закрыть глаза на угнетение и эксплуатацию людей другого цвета кожи, о чем я рассуждаю ниже.

Достоверная и уважительная репрезентация была чем-то, за что сообществам небелых людей пришлось бороться, с трудом создавая себе место в западном кино. Не все сообщества достаточно велики и имеют достаточное демографическое присутствие, чтобы это сделать. Это оставляет меньшие сообщества в опасной зоне, где их имена, история и культура становятся расходным материалом для господствующей западной культуры.

Хорошим примером является недавний флешмоб, посвященный возведению статуи Бората в Сиднее, Австралия. Толпа мужчин занималась йогой в своих «маскини», окруженных казахстанскими флагами. Важность флага для любого национального государства очевидна. Американцы присягают своему флагу в школе каждый день. Пока мы живем в мире, состоящем из наций, и существуем в глобальном обществе, где национальная идентичность имеет значительный вес в том, как мы видим и судим людей, почему казахстанцам советуют не обращать внимания на апроприацию Бароном Коэном их флага и сразу же задают вопросы о том, что говорит их разочарование о постколониальном и ксенофобском национализме в их стране? Например, в Твиттере многие люди, присоединившиеся к #CancelBorat, особенно отмечают то, что они считают лицемерной западную политику репрезентации и ее неспособность поднять вопрос об оскорбительной репрезентации Центральной Азии, вопрос, который уже широко обсуждается в контексте других азиатских сообществ, таких как Восточная Азия и американцы азиатского происхождения.

Контекст имеет значение

Хотя это правда, что создатели «Бората» не стремились создать плохую PR-кампанию для целой страны, первоначальная цель Барона Коэна — разоблачить американскую культуру — не освобождает его и его команду от ответственности за усиление беспрестанного невежества в отношении региона Центральной Азии.

Здесь решающее значение имеет уникальная позиция Казахстана как азиатской страны. Комментарий, сравнивающий персонаж Бората с карикатуристским изображением русских как злодеев, например, является слабым сравнением, если подумать об уровне общих знаний о России как о стране по всему миру и о постоянном стирании Центральной Азии как отдельного региона коренных народов. Более того, русские люди сохраняют свою белизну, что не используется против них в различных ситуациях и не подвергает их расистским нападкам и вопросам.

«Если Барон Коэн обеспокоен сдвигом Соединенных Штатов к авторитаризму, мы десятилетиями жили при авторитарном режиме.»

Кроме того, предвзятость Саши Барона Коэна может также служить подтверждением существовавших ранее расистских заблуждений и динамики власти. Сейчас люди эмигрируют из Казахстана в большем количестве, чем раньше, в основном из-за отсутствия возможностей и свобод в стране. Я сама одна из этих людей. В поисках более открытых сообществ в других местах мы сталкиваемся с ксенофобией и расизмом.

Сам по себе Борат не несет ответственности за расизм людей по отношению к казахстанским мигрантам, но он дает многим людям удобный инструмент, который можно использовать против нас. Борат используется людьми для обоснования расизма, невежества или экзотизации народа Казахстана. Например, российские инфлюенсеры говорят, что казахстанцы позорят себя, проявляя неспособность смеяться над Боратом, в то время как те же самые мотивы отсталости, с которыми Барон Коэн изображает Бората, часто используются в России при дискриминации народов Центральной Азии, при оправдывании колонизации региона Царской Россией как «цивилизационной миссией», и приуменьшении долгоиграющих последствий колонизации, таких как геноцид и воздействие ядерной радиации.

Если Барон Коэн обеспокоен сдвигом Соединенных Штатов к авторитаризму, мы десятилетиями живем при авторитарном режиме, испытывая на себе его последствия. Есть своя ирония в том, что Борат призван предупредить американцев об ужасах авторитаризма, тогда как казахстанцы безуспешно пытаются сделать то же самое в отношении реального Казахстана, авторитарный лидер которого тщательно налаживает дипломатические отношения со многими западными странами, включая США, что дало ему международную легитимность почти на 30 лет.

Когда Нурсултан Назарбаев ушел с поста президента в 2019 году, Казахстан пережил серьезное пробуждение гражданского общества, и мирные протесты охватили всю страну. Люди требовали справедливых выборов и свободы от жестокого подавления гражданских свобод, тюремного заключения и преследования активистов. При новом президенте Касым-Жомарте Токаеве протесты 2019 года были жестко подавлены с помощью военной силы, и люди за пределами Центральной Азии не особо освещали эти события и выражали солидарность. Некоторые казахстанцы, в том числе и я, писали в Твиттере на английском, чтобы привлечь больше внимания к тому, что происходило в нашей стране. Мы просто хотели, чтобы нас услышали, пока протестующие исчезали в кузовах полицейских фургонов. Не помогает и то, что единственная вещь, придающая казахстанцам известность на международном уровне, — это фильм, который к ним не имеет никакого отношения.

Наряду с уйгурами казахи являются одной из этнических групп, содержащихся сегодня в китайских концлагерях для мусульман. Ранее в этом году, когда Дисней выпустил фильм «Мулан», люди в США поспешили призвать к бойкотированию фильма, отчасти из-за его связей с Синьцзяном, где расположено большинство «лагерей перевоспитания». Тот факт, что Барон Коэн снимает фильм, который способствует неосведомленности людей об этнической группе, преследуемой в настоящее время одним из самых могущественных в мире государств тотальной слежки, является не менее оскорбительным, чем Дисней, снимающий свой блокбастер в Синьцзяне. Оба демонстрируют бездушное безразличие к людям, заключенным в тюрьму китайским правительством. Насилие на государственном уровне во многом зависит от готовности людей отвести взгляд. Барон Коэн должен знать об этом, поскольку только в прошлом году он выступил с речью об опасности распространения дезинформации в Facebook и других социальных сетях. Он выступает за демократию в США, но настойчиво дистанцируется от политического контекста страны, название которой он использует для получения прибыли.

Истории на экране и в книгах по-прежнему являются мощным инструментом для перемен, поскольку они погружают аудиторию в реалии и проблемы других людей. Проявление сочувствия к другим и выражение солидарности часто зависит не от интеллекта, а от доброты, которую легче проявлять, когда мы узнаем больше историй о «Других». Учитывая недостаточную репрезентацию Казахстана в западных СМИ, любые истории, которые выходят на первый план страны и набирают обороты в массовой культуре, имеют определенную власть над мировым восприятием Казахстана и его народа, даже если это выходит за рамки намерений авторов. В случае с Боратом эта власть находится исключительно в руках жителя запада, представляющего центральноазиатскую страну, и его небрежного отношения к тому, с чем его вымышленный персонаж заставляет нас бороться в реальной жизни. □

Оригинал статьи написан на английском языке для openDemocracy.

Перевод на русский язык подготовлен Фатихой Агисcовой.

Айзада Арыстанбек — интерсекциональная феминистка и активистка, исследовательница, специализирующаяся на гендерном насилии, гендере, культуре и национализме, которая верит в деколонизацию академических кругов и свержение патриархата. Она имеет степень магистра гендерных исследований от Центральноевропейского университета. Связаться с ней можно через LinkedIn.